+7 499 653 74 40
Расписание

Тибетский монастырь, путешествие в монастырь к Джигме Ринпоче

Любовь и свобода
Когда Джигме Ринпоче пригласил всех проходящих его программу «Развитие сердца война» в Индию, на открытие буддийского монастыря, то я сразу поняла, еду! Почему? Не знаю. Я в последнее время действую каким-то странным образом, то есть ум и логика к этому не имеют никакого отношения, «глаза боятся, а руки делают», что-то примерно так. Был сентябрь, оставалось дождаться января и отправится в мое первое путешествие в Индию.

И тут меня начало, как говорят в наших академических кругах, колбасить. Это длилось все три месяца до поездки, так что описывать смертельные болезни, потопы в квартирах, сломанные машины и пр. атрибуты правильного расколбаса я не буду.

Кульминационным моментом стало вполне официальное письмо, в котором какой-то многоуважаемый оргкомитет на английском (дублируя на французский и испанский), просил нас соблюдать самые разные правила, в том числе не вступать ни в какие взаимоотношения с монахами, то есть даже не разговаривать с ними, и при этом сообщал, что едем мы в тифозную и малярийную зоны ( в которой сами индусы жить не смогли и поэтому отдали ее беглым тибетцам), что надо взять с собой сетку от москитов (под которой предполагается спать), фонарики, всякие лекарства и средства от комаров, обязательно сделать прививки (список был), пропить таблетки от малярии (удивительная гадость!), туалетную бумагу (так как там таковой никто не пользуется). Кстати, про туалет там был отдельный пункт: оргкомитет благодарил поименно каких-то французов, которые отмыли туалет, и теперь в него можно даже заходить, то есть к дырке в полу есть проходы. Ну и самое печальное, что вода в душе (который есть!) только холодная, а ночами в эту пору в тех далеких тифозно-малярийных местах бывает 8-10 градусов по Цельсию, днем же может быть тоже 16-18. А поскольку света там почти нет, то чайники и кипятильники отпадают. И опытные товарищи посоветовали взять налобный фонарик, ну чтобы мимо дырки не промахнуться холодной индийской ночью. (Он действительно часто был нужен, и еще и для того, чтобы не промахнутся и мимо тарелки, содержимое которой, правда, всегда было одно - рис, и для того, чтобы просто не упасть с лестницы или постирать джинсы в холодной воде, но это пока было невозможно предположить).

И еще нас просили подписать бумагу:
«Я освобождаю от любой ответственности, претензий или требований the Ripa Rigon Thupten Mindrolling Monastery или любой из его филиалов (Ripa Ladrang Foundation, European Ripa Council, Padma Ling, Shambhala или любую другую группу), официальных лиц, агентов, партнеров, сотрудников или добровольцев от любых возможных исков, требований или судебного процесса при личных повреждениях, потере или повреждении собственности или даже непредвиденной смерти, мной, моей семьей, наследниками;»

Короче, страшное крыло смерти пролетело над моей только что отремонтированной квартирой с джакузи, гигиеническим душем и прочими прелестями комфорта. (Потом, уже вернувшись, я пойму, какую же дорогую цену мы платим за весь этот комфорт и безопасность).

Я позвонила своему ангелу-хранителю, Светлане Борковской. Она с пониманием сказала: «Если бы я ехала в Индию в первый раз и получила такое письмо, то очень бы испугалась. Такое путешествие всегда большое испытание, зато потом ты вспоминаешь об этих поездках, как о самых счастливых моментах в своей жизни». Собственно, все так и получилось.

Да, кстати, оргкомитет тоже ничего не придумал. И ту грязь, что я увидела на индийских просторах, я, честно говоря, даже будучи человеком с очень хорошим воображением, представить не могла.

Только когда мы оказались на индийской земле меня охватили два чувства: я все время хотела спать, и я любила весь мир. Любовь, правда, прорывалась толчками и разливалась с каждым днем, наполняя все вокруг, и в какой-то момент она плавно соединилась еще и с потоком свободы! Тут я, наконец, поняла Ошо, который не раз писал о том, что это две наивысшие ценности. И что мы редко умеем их соединять - у нас «или любовь, или свобода », а вот и получилось!

За тридевять земель
Странный город Бхубанишвар, столица штата Орисса (который как только мы не называли и Бубашвар, и Бханивар и просто Бухенвальд) на востоке страны, куда мы долетели сделав пересадку в Дели, показался мне очень милым. Не смотря на бесконечное количество темных людей, которые большей частью оказывались мужчинами и двигались более хаотично, чем пчелы, комары, муравьи и тараканы вместе взятые. Причем двигались они как по отдельности, так и стаями, при этом используя какие-то вело-мото рикши, повозки, автомобили, велосипеды, мопеды, мотороллеры, с поклажей на головах, с поклажей на крышах своего транспорта, торчащей в разные стороны, - по пять человек на место, и тут же рядом с ними (и, естественно в своем направлении) двигались коровы, свиньи, собаки, и снова коровы. И все это гудело, мычало, бибикало, выкрикивало, всхлипывало и тарахтело. То есть первые двадцать минут в склеенной скотчем моторикше с чемоданами, падающими на голову, оказались самыми экстремальными и спасибо маме, которая научила меня быстро адаптироваться ко всем переменам в жизни (кстати, еще до родов).

В гостинице мы, наконец, узнали, сколько нас, отважных воинов с открытым сердцем, движется в направлении далекого монастыря. Нас было человек 30 (потом в монастыре к нам присоединились еще человек 10 наших соотечественников).

Не смотря на всю витальность своего характера, я все-таки всегда была (да и есть) московской избалованной девочкой, которая мерзла только на подмосковной даче, а на полу спала два раза в жизни, и то в трехэтажном коттедже и под пуховым одеялом. Поэтому мой вопрос: «Девчонки, а белье-то нам дадут?» прозвучал действительно не к месту. «Милана, ЭТО и есть белье!» - уверенно ответила мне моя теперь уже близкая подруга, а тогда просто соседка по комнате, Эля. Я пригляделась: этот серый, в грязных разводах и следах от ботинок и еще чего-то наматрасник тут считают бельем?! Отлично! Какое счастье, что у меня есть спальник! Я мучилась полночи, спала одетая в спальнике и боялась прикоснуться случайно лицом к «белью». (Странно, на обратном пути мы ночевали в этой же гостинице. И белье явно не стало чище, только я была так счастлива этим прекрасным простыням, и радостно валялась на них голышом, а по стенке ходила большая ящерица и смотрела на это, видимо, с удивлением.)

В 7 утра мы уже снова отправлялись в дорогу. Встретили наших «импортных» коллег по сангхе (тогда я еще такого слова, означающего буддийскую общину на санскрите, не знала) и поехали на трех автобусах куда-то за тридевять земель.

Чем дальше мы отъезжали от Бхубанишвара, тем уже становились дороги и реже населенные пункты. Зато, когда мы ехали, все население этих ( к сожалению не знаю, городов или деревень) бросало работу и бежало на нас смотреть, радостно улыбаясь и размахивая руками. Мы стали в этих местах, видимо, самой большой белой группой в жизни, которую они видели. На остановках каждый хотел нас потрогать, а мы с умилением наблюдали, как очень даже симпатичные индийские юноши, трогательно присев, писают и какают на обочине, провожая нас своими глазами-маслинами без тени смущения.

У дорог же паслись одинокие, грязные, состоящие из ребер и рогов коровы, которые пытались найти что-то съестное в фантиках, пакетах и прочей грязи, который были устланы все обочины.

Водитель наш сидел, как и полагается в Индии за рулем справа, а вот слева сидел его помощник, такой юркий подросток, он рукой показывал, какой маневр мы совершаем, выполняя одновременно роль повортника, зеркала, стоп-сигнала и просто доброго и заботливого юноши, который иногда хлопал коров по рогам, мотоциклистов и прочих вело… по головам, и что-то выкрикивал медитативным прохожим, чтобы спасти их от колес нашего автобуса. Так было во всех населенных пунктах, через которые мы продирались часами. При этом, как только мы тронулись от Бхубанишвара по бескрайнем просторам Индии, меня не покидало ощущение, что я в родном и любимом Подмосковье, да и температура воздуха такая же, где-то +24, приятно.

И вот 9 часов и почти 200 км. позади. Лица людей как-то поменялись, они стали сдержанней, спокойней, и деревни чище. Мы на тибетской территории. Уже почти стемнело. Еще какие-то поля, какие-то подъемы и вдруг, как в сказке: Дворец, светится, переливается, украшенный тысячами лампочек, флажков, портрет Далай-Ламы. И такой покой разлит в пространстве! Мы попали в рай. Вот он какой монастырь Ригон Тубтен Миндроллинг.

Просто рай
Вещи нам помогли нести французы (видимо, те самые спасатели туалетов), поэтому я сразу прониклась к ним нежным уважением, да и героически они тащили наши тяжеленные чемоданы, - сразу по два. И кельи в большой монастырской стене оказались очень милыми солнечными комнатами с большими окнами, и в розетках было электричество (правда только в первые дни), и у всех уже работали фумигаторы. Чего мне не хватало, так только кровати. И прекрасная интернациональная молодая пара отдала мне свою вторую кровать (может быть, поэтому они уже через два месяца после этой поездки поженились?). В любом случае, все было как-то очень по-домашнему, тепло и уютно.

То, что мы действительно в раю подтвердил и ужин. Нужно было только взять тарелку, и приветливые тибетцы тебе накладывали какие-то вкусности, (в основном, конечно рис, и тушеные овощи), постоянно улыбаясь. Наши новые друзья (из Европы и Америки), около 100 человек, все 14 дней, проведенных в монастыре, поддерживали нас всем, чем могли, и мы очень сдружились к окончанию ритрита.

Праздник с Далай-Ламой
Открытие монастырь Ригон Тубтен Миндроллинг стало очень важным событием в жизни не только тибетцев в изгнании и всего тибетского народа, но и большим праздником для всех буддистов. Построен монастырь был во многом благодаря спонсорству Хайнца (того самого хозяина всех майонезов и кетчупов в мире), он оказался удивительно милым и приятным человеком с лысиной и в очках, проведшим с нами все 2 недели, но ему удавалось всегда оставаться прозрачным.

Главными же виновниками торжества, конечно, стали Кьябдже Намка Дриме Рабчжам Ринпоче и его сын Гьетрул Джигме Ринпоче. Он их расскажу отдельно.

Все три дня празднований я проспала. А в те моменты, когда не спала, то все равно было ощущение, что все происходит во сне. Прилет на вертолете Далай-Ламы (кстати, в штате Орисса нет ни одного вертолета, так что Джигме Ринпоче, организатор всех торжественных мероприятий, нам на своем примере показывал, что такое чудеса в реальности), его учение, концерты, танцы и песни местных жителей совместно с царской семьей. Прилет Далай-Ламы я, понятно, тоже проспала, говорят, кто-то падал в обморок, многие рыдали. Поэтому когда нас, почетных гостей, впустили в Храм, то я, конечно, хотела посмотреть на Его Святейшество поближе. И оказалась в первом ряду. Мне было просто любопытно. А в результате, когда он прошел мимо, я почувствовала невероятный, чистый и сильный поток света, который толкнул меня в грудь, прошел через все тело, и по щекам покатились слезы. Потом уже я прочитала, что Далай-Лама считается воплощением Авалокитешвары. А Авалокитешвара есть Арья Бодхисаттва, и он воплощает в себе Любовь и Сострадание всех Будд, и дал великий обет внимать молитвам всех живых существ, пока не поможет каждому существу достигнуть освобождения от страданий.

Далай-Лама три дня давал нам учения. Поскольку буддизм для меня совсем новая и не изведанная еще область, то поняла я мало что. Хотя наш переводчик Коля, был просто потрясающим и воспринимался как единое целое с каждым из Мастеров, при этом блестяще владел как английским, так и тибетским (такого не было ни у одной иностранной группы ). Знаю только свое тайное имя, если в Бардо (на том свете) будут звать, то есть надежда, что откликнусь. Получили мы посвящение Падмасамбхавы от Далай Ламы (это посвящение Ваджраяны или Тайной мантры, как ее еще называют). Далай-Лама предложил взять нам обеты, причем каждый сам решал, какие и на какое время. Я решила не воровать, не употреблять алкоголь и не убивать.

Посмотрели бы вы на меня потом вечером, когда ко мне в спальник залез муравей. Как же я его уговаривала выйти! С алкоголем пришлось еще сложней. Прекрасные сестры Джигме Ринпоче, соответственно дочки Намка Дриме Ринпоче, пригласили нас к себе тем же вечером на пати, и там была не только вкусная еда, и за диджейским пультом младший Ринпоче (крыша едет, да?). Так вот, крыша отъезжала и от того, что очень хотелось попробовать рисового вина и «навеки забыться», потому что понять, что танцуешь с буддистами, съехавшимися со всего мира, во дворе около дома, в котором живут Великие Учителя, было выше моих сил. Но обет я выдержала. И повеселились мы от души. Сангха сдружилась, это уж точно.

А утром снова было волшебство и праздник. И мне удалось увидеть Далай-Ламу еще не раз.

Очень запомнилось история, как мы решили полежать на травке. И тут заметили кортеж Его Светейшества, двигающийся к монастырю, и почему-то так и не встав, пытались изобразить поклон , складывая руки у лица в молитвенном жесте. Я видела, как смеялся Джигме Ринпоче увидев 4 русских красоток, лежащих в том месте, где у индусов туалет (то есть недалеко от обочины, да еще из лежачего положения пытающихся поклонится). Думаю, мы европейцы, сильно веселили тибетцев. Особенно тем, что никак не могли успокоиться. Все время галдели, суетились, куда-то спешили. Нам нужно было что-то делать, ну хотя бы куда-то идти, что-то покупать, кому-то звонить. Покупать, кроме сока и печенья, было нечего, телефоны у большинства тоже не ловили сигнал, ходить по периметру монастыря и на крышу мы скоро устали, делали друг другу массажи, пили чай, обсуждали проблемы любви и взаимоотношений…

Но Далай Лама улетел в почти голубом вертолете куда-то в прекрасную даль. Праздник закончился. Гости разъехались. Иллюминацию сняли. Наступили монастырские будни. Уже мы сами мыли туалеты и полы, охраняли внутренний храм Гесара (на третьем этаже монастыря), в котором проходили занятия, стирали и мылись в холодной воде. Подъем в 5.30, а в 6.30 - уже в Храм на утренние практики. Потом учение, которое давал нам либо Намка Дриме Ринпоче (который возглавлял ритрит), либо Джигме Ринпоче, пару раз приходил и его младший брат - очаровательный Дунгсе Лхунтрул Дечен Гьюрме Ринпоче.

Джигме Ринпоче просил всех соблюдать обет молчания каждый день, с обеда до завтрака следующего дня. И не выходить за территорию монастыря, и никаких массажей и прочих вольностей, и конечно, курить на территории монастыря не разрешено.

Мы стали погружаться в себя. Здесь нас ждали самые большие открытия.

Ринпоче – кто они?
Мы задавали себе этот вопрос и заглядывали в глаза приехавшим на открытие монастыря гостям, тем, кто сидел на vip-местах, мы пытались разгадать эту тайну, встречаясь на лестнице монастыря с Джигме Ринпоче и дома у Намка Дриме Ринпоче (он принимал русскую группу у себя 3 раза, может быть по тому, что мы появились впервые в уже достаточно дружной англо-испано-французко-американской сангхе, а может…). Я думаю, что не ошибусь, вряд ли кто-нибудь знает точно, кто такой Ринпоче. В Википедии вот написано: Ринпоче - буквально означает "драгоценный" — уважительный титул для именования высших лам и перерожденцев (Тулку) в тибетском буддизме.

Так вот, мы имели счастье соприкасаться с этими драгоценностями каждый день и слушать, слушать, слушать. Я убеждала себя, что раз я здесь и эти Мастера дают Учение именно мне, то, видимо, они верят в то, что я что-то могу понять. Ну, хотя бы, одну сотую из сказанного.

Я запомнила, что Намка Дриме Ринпоче сказал о том, что конечно, лучше оставаться в той религии, которая есть на вашей родной земле, если же это становится невозможным, тогда - да, надо искать, менять. Но это всегда очень сложный путь. И действительно, понимать их культуру, их мировосприятие и как-то соединять с нашим, это… Короче, спасибо, что есть Михаил Ляховицкий, с его глубиной, чистотой и структурированностью. Он служит для нас переводчиком, когда мы в Москве в сотый раз слушаем, вроде бы уже знакомую и понятную лекцию Джигме Ринпоче, и каждый раз открываем в ней бездну.

И еще я запомнила притчу про собаку, которую рассказал Намка Дриме Ринпоче. «Один человек ушел в пещеру с намереньем увидеть Будду Майтрею (это Будда , который придет в будущем, ныне он является Арья Бодхисаттвой, которого почитают все школы буддизма - М.Б.). Прошло три года созерцания, но Майтрея так и не появился. Прошло еще три, и снова ничего. Человек уже пришел в полное отчаянье и снова продолжил ритрит. И прошло еще три года, но он так и не достиг желаемого. И тогда он вышел в город, и вдруг увидел бродячую собаку. Она была вся в ранах и гнойниках. И в этих ранах были уже трупные черви и мухи. Сострадание к животному наполнило его глаза слезами. Он всем своим существом ощутил мучения этой собаки. И стремясь ей помочь, встал на колени, и стал языком доставать из ее раны червей и мушек, чтобы не навредить и ни им, ни собаке. Слезы текли из его глаз, и когда он вытер их, то с изумлением обнаружил вместо бродячей собаки Будду Майтрею. Благодаря великому состраданию, которое зародилось в его сердце, он смог узреть Майтрею, который все эти годы был рядом с ним… В буддизме такое великое сострадание называется Бодхичиттой (буквально это – Просветленный ум, или Просветленное сердце).

В тот момент я почувствовала физически, что все мы едины. Все, от комара до слона, от водоросли до нобелевского лауреата.

Потом я опаздывала и бежала по лестнице, и вдруг поняла, что сзади меня в пяти метрах идет Намка Дриме Ринпоче, а я к нему спиной, и чуть не оттолкнула в дверях его верного и прекрасного охранника-монаха. С оторопью повернулась, поклонилась. И увидела такое принятие, такую радость, такую любовь в его улыбке.

Не люблю пафоса, но мне спокойно осознавать, что на Земле есть такие люди, если конечно их можно назвать людьми. Я знаю, что Намка Дриме Ринпоче - один из тех, кто отвечает за эту Вселенную. Увы, Ринпоче сказал, что были Будды, готовые воплотиться сейчас, но мир не готов. И мы изучаем учение Просветленного Царя-воина Гесара не просто, ведь он приходит в смутные времена. И кто-то спросил: «Когда придет царь Гесар?» ( у нас каждый день был час вопросов и ответов). «Лучше вам не присутствовать при этом. Но изучать учение уже пора», - примерно так ответил Ринпоче.

Кьябдже Намка Дриме Рабчжам Ринпоче нельзя ни постичь, ни осмыслить, ни объять, можно просто настраиваться на него и ощущать свою причастность к огромной благости и безграничной силе и мудрости. Каждое его слово простое, и точное, и ощущение, что с тобой говорит вечность. Он не просто Мастер. Он - главный держатель линии Рипа, которая относится к школе Ньингма, а также один из ныне живущих тертонов, если быть более точной – он один из пяти великих королей-тертонов, в прошлом ближайший ученик Гуру Падмасамбхавы (тертон это «раскрыватель сокровищ» - тайных учений спрятанных Падмасамбхавой ).

Намка Дриме Ринпоче - открывает, расшифровывает и доносит до людей учения, спрятанные Падмасамбхавой для нашего времени. Согласно традиции тибетского буддизма, 25 его учеников постепенно, в течение разных столетий, появляются по всему Тибету для того, чтобы открыть сокровища «терма» (умышленно скрытые тексты) для блага грядущих поколений.

Во время китайской культурной революции 1959 года, Намка Дриме Ринпоче возглавил тысячи беженцев, которые с большим риском для жизни хотели покинуть Китай. Это удалось не многим, но те, кто пошел с Намка Дриме Ринпоче добрались до Ориссы благополучно. Во многом благодаря уникальным стрелам Гесара, на которых гадал Ринпоче и которые показали самую безопасную дорогу в Индию. (Нам тоже удалось погадать на этих стрелах.)

Его сын, Гьетрул Джигме Ринпоче, родился уже на индийской земле. Когда ему было три года, он был опознан главой школы Ньингма, как эманация бутанского тертона Пема Лингпы, одного из пяти царей тертонов Ваджраяны и главы монастыря Гьеллинг Оргьен Миндроллинг. И уже в пятилетнем возрасте его возвели на трон в монастыре Ригон Тубтен Миндроллинг в Ориссе. Тот, кто видел Джигме Ринпоче в светской одежде на юбилеи «Академии тренингов» и не знал, кто это, влюблялись в него сразу, как в удивительно элегантного и уверенного мужчину. Те, кто слушал его лекции в Москве на семинаре, знают его как прекрасного, яркого и мудрого рассказчика. Вот уже 20 лет он строит мост между Западом и Востоком, распространяя по всему миру мудрость учения Будды, учения, которые помогают людям совершенствоваться духовно, освобождаться от страданий и становиться счастливыми и свободными. И благодаря ему, собственно, и происходит, то, что происходит сейчас с нами.

Когда-то мои старшие друзья ездили к Мастерам на край света, месяцами ожидали в самых античеловеческих условиях, что будут приняты и услышаны. Сейчас Мастера едут к нам. Почему мы такие счастливые? Или до нас уже никак не достучаться? Как говорит Оля Ляховицкая: «Самое ценное это вопрос, а не ответ. Оставайся в нем».

Домой с Ки Ки Со Со
Назад мы возвращались все в тех же автобусах и так же бесконечно долго ехали до Бхубанишвара. И наш самолет в Дели просто отменили. Это нормально для Индии. И задержки поездов на 8 часов и просто исчезнувшие самолеты. Нас обещали посадить на вечерний рейс. Но шанс, что он полетит был не велик, т.к. в Дели вечером начинались туманы. Собственно, из-за этого отменили и наш утренний самолет. Надежды улететь на дневном не было, он принадлежал другой авиакомпании, и был забит полностью (на него посадили всех наших друзей по сангхе, чьи самолеты в Америку улетали вечером этого же дня). А наш Аэрофлотовский самолет отправлялся только рано утром следующего, и у всех были билеты, которые нельзя сдать-поменять. И это значило, что если мы не успеем к нему, то надо будет покупать новый билет. А денег не было уже никаких и ни у кого.Что делать?

И тут я разгадала Индию. Я поняла, что единственное, что можно сделать в этой ситуации, это расслабится. А как лучше расслабиться, если не поспать! И попросив разрешение пройти в vip-зал (на два дивана в углу), легла и стала представлять себя в дневном самолете. Наши же девчонки в большинстве своем, пытались докричаться до медитативных индусов, и добиться посадки на дневной самолет и в таком состоянии пребывали уже часа три-четыре. Были предложения подходить к индусам с билетами и просить их отдать нам, так как нам важнее улететь, или не подпускать никого к вылету, короче «весело». Индусы даже стали повышать на нас голос, и грозиться вывести всех с территории аэропорта, что по их меркам приравнивается к нашей драке с поножовщиной.

На дневной самолет был билет только у Михаила Выгорбина, по этому поводу он печалился еще утром, а оказался в самом выгодном положении. Так вот, лежу я и медитирую, представляю себя дремлющей на плече Выгорбина в самолете, и так медленно уплываю в сон. Открываю глаза¸ и вижу, что мои ноги практически лежат на нём. Стоп. Он же час назад улетел в Дели? Осматриваюсь, и понимаю, что вся наша группа сидит почти на мне и на диванах, и, наконец, - расслабленная. Оказывается, Миша не улетел, самолет задержали. Да, велика сила медитации!

Потом мы все встали и сделали волшебное «Ки Ки Со Со» (кто знает, тот поймет), прямо посередине аэропорта. И через 30 минут нас пригласили на посадку уже всех вместе на тот самый «не резиновый» дневной самолет, который, видимо, и задержали из-за нас.

Я много еще встречала российских граждан, которые пили валерьянку, запивали ее спиртом, которым протирали руки и чемоданы, и долго возмущались грязи, непоследовательности и полной безобразной безответственности этих ужасных черных индусов. Они так и не разгадали секрет этой страны, они просто не доверились ей. А я, потом еще попутешествовавшая одна по Индии, знала, что все будет складываться самым лучшим для меня образом. Это, кстати, про женское состояние, про принятие, про быть «здесь и сейчас», и конечно, про любовь…

P.S. Кстати, есть удивительно красивые тибетцы, те, кто ближе к монголам. Они похожи на Бандераса, только детские, открытые, великолепно сложенные, с белозубыми улыбками, обжигающими глазами и падающими на лоб черными кудрями. В них нельзя не влюбиться. Но это уже совсем другая история…

Автор: Милана Богданова


Материалы